Как сообщает РАПСИ, представитель «Новых известий» полагал, что речниковцы могут рассказать суду об обстоятельствах сноса домов и их задержания при сопротивлении милиции. Предполагалось, что показания жителей поселка должны подтвердить достоверность фактов, изложенных в оспариваемой ГУВД статье.

Кроме того, суд отказал в приобщении ряда письменных доказательств к материалам дела, сославшись на то, что они не были нотариально заверены. Суд не смог приступить к рассмотрению дела по существу, отложив слушания на сегодня.

Руководитель управления информации столичного ГУВД Виктор Бирюков ранее сообщил РИА Новости, что комиссия МВД России и ГУВД Москвы установила, что сведения, изложенные в публикациях, не соответствуют действительности и «преследуют цель дискредитировать сотрудников милиции перед гражданами и обществом в целом». Сотрудники правоохранительных органов требуют опровергнуть недостоверную, с их точки зрения, информацию.

Главный редактор «Новых известий» Валерий Яков ранее заявил, что в иске ГУВД требует «опровергать прямые речи участников конфликта». Он утверждает, что граждане, чьи слова цитировались в материалах, готовы подтвердить их в суде. Кроме того, после первых репортажей с места событий издание получило письмо от Бирюкова и сразу же его опубликовало.

Сottage.ru

Перед штурмом «Речника» начальство сообщило милиционерам, что в поселке обосновались экстремисты. Об этом стражи порядка сообщили вчера в Хамовническом суде на процессе по иску ГУВД к «НИ». Также выяснилось, что рапорты на задержанных жителей поселка писали не те милиционеры, что их задерживали, а в милицейском автобусе вместо слезоточивого газа был угарный. Кроме того, суд допросил двух защитниц поселка, одну из которых, 64-летнюю пенсионерку, по ее словам, полковник милиции пытался обвинить в проституции.

Вчерашнее заседание по иску ГУВД и УВД по Западному округу Москвы к «НИ» по поводу статей о сносе «Речника» было самым долгим за все время процесса – оно продолжалось почти целый день. Вначале истцы представили свои аргументы: результаты прокурорской проверки по жалобам девяти граждан на неправомерные действия милиционеров при сносе поселка. По итогам проверки в возбуждении уголовных дел было отказано. Помимо этого, представитель УВД по ЗАО Москвы Дмитрий Гуляев попросил суд вызвать в качестве свидетелей пятерых милиционеров, участвовавших в штурме поселка. Судья Игорь Кананович согласился. Правда, милиционеров в суд приехало только трое – еще один заболел, а у одного не оказалось паспорта. Но и этих выступлений оказалось достаточно, чтобы понять, что и как делали правоохранители в «Речнике».

Первой выступала милиционер патрульно-постовой службы 25-летняя Анна Сторчак. «Мы были вызваны на «Речник», – начала она. «Мы – кто?», – уточнил судья. «Рота наша. В качестве поддержки судебных приставов. У них было предписание по выселению из домов граждан, которые незаконно там проживали», – рассказала г-жа Сторчак. «Когда?», – уточнял судья. «Число не помню. Месяц – с трудом», – ответила девушка. Она пояснила, что на протяжении всей операции находилась в автобусе, куда приводили задержанных, составляла на них рапорты. Все рапорты были однотипные, а все задержанные обвинялись в том, что «препятствовали исполнению предписаний судебных приставов». В чем именно заключалось это препятствование, г-жа Сторчак рассказать не могла: задерживали жителей поселка другие милиционеры, а формулировку рапортов установило начальство.

Зато Анна Сторчак объяснила, почему точное число задержанных жителей поселка так и осталось неизвестным, и даже в иске фигурирует приблизительное количество в 15–20: после приезда в ОВД «Крылатское» часть задержанных «перепрыгнули через забор и сбежали, а нас было трое, и мы не могли их задержать физически».

Еще Анна Сторчак прояснила, что за газ был в автобусе. В публикации «НИ» со слов жителей поселка сообщалось, что это был слезоточивый газ. По словам г-жи Сторчак, газ был угарный от двигателя автобуса, который сломался по пути в «Речник». Глушить же мотор не стали, чтобы не замерзнуть.

Затем суд допросил 33-летнего командира роты майора Эльвига Онкорова, подчиненные которого осуществляли штурм поселка. Г-н Онкоров сообщил, что сопротивления жители поселка не оказывали и «после разъяснений» даже убрали машины, перекрывавшие въезд в поселок. «Я везде находился», – убеждал суд майор Онкоров: даже вызванная речниковцами «скорая», по словам милиционера, «приехала через меня». В поселке же милиционеры никого не задерживали, а только «охраняли строительную технику, чтобы ее не сожгли». Никаких других милиционеров, по словам г-на Онкорова, в поселке не было – только его рота.

Последним допрашивали 30-летнего прапорщика Виктора Соколенко. По его словам, вечером перед штурмом поселка милиционеров собрали на Поклонной горе и объявили, что «в «Речнике» находится группа экстремистски настроенных граждан». «Так и сказали – экстремистски?» – переспросил судья. «Я так слышал», – ответил прапорщик. Затем он рассказал, что жители поселка отказывались убирать свои машины с дороги под предлогом, что те сломались и не заводятся, и машины «выкатывали всей ротой». Задерживали же жителей поселка, по словам г-на Соколенко, для установления личности: «Был приказ: без документов – задерживать». «Ни у одного из граждан не было документов», – тут же добавил милиционер. Сам он задержал пять человек, но рапорты на них составляли другие. «Почерк у меня корявый, в дежурной части разобрать не могут», – пояснил прапорщик.

Слезоточивый газ у милиционеров, по словам прапорщика, был – «Сирень» или «Черемуха». Как газ действует, прапорщик не знает – никогда, по его словам, не использовал, а инструкцию не читал. Еще г-н Соколенко рассказал, почему раньше у милиционеров его подразделения была на спинах курток надпись «Милиция», а теперь – нет: пришло пополнение, им дали куртки без надписей, и командир сказал отодрать надписи и тем, у кого они были. Про судьбу задержанных милиционер дал такие пояснения: «Всех завезли на территорию УВД, а кто куда девался – я без понятия».

Вчера суд допросил также двух защитниц поселка: 46-летнюю Галину Шорохову и 64-летнюю Людмилу Голосову. Галина Шорохова сообщила, что ехала в поселок, когда ей дорогу перекрыл милиционер в каске: «Это страшно, когда из-под земли такая фигура возникла и никаких документов не предъявляет». Так как представители правоохранительных органов настаивали, что противоправные действия в поселке могли совершать не милиционеры, а судебные приставы, судья уточнил у свидетельницы, точно ли это был милиционер. «Выглядел, как милиционер», – ответила г-жа Шорохова. По ее словам, к машине подошли еще несколько «выглядевших, как милиционеры», и со словами: «Ой, да она пьяная. Забирайте ее» – женщину вытащили из автомобиля. Судья поинтересовался, как именно вытаскивали. Шорохова ответила, что открыли дверь и схватили за локоть. Женщине потом пришлось вырываться, чтобы закрыть машину, которая стояла с распахнутой дверью и опущенным стеклом.

Задержанную, по ее словам, повели к «битком набитому автобусу». «Тут еще люди», – крикнул милиционер, после чего находившихся в автобусе «утрамбовали», и для Шороховой нашлось место на ступеньках. В автобусе, по утверждению женщины, было «невозможно дышать, воняло». «Чем воняло?» – спросил судья. «Не знаю. Запах неприятный», – ответила свидетель. В УВД «Крылатское» она попросила у дежурного объяснений по поводу своего задержания. «Мне было сказано: вон два человека за столом сидят, они объяснят».

Никаких обвинений женщине не предъявили. Протокол по поводу своего задержания Галина Шорохова подписывать отказалась, сославшись, что все изложила в заявлении дежурному. Потом на это заявление приходили ответы, но «все закончилось ничем». Какие именно слова милиционеры говорили задержанным жителям поселка, г-жа Шорохова вспомнить не смогла, но сообщила, что «разговоры были жесткие, не «будьте любезны». Если я была алкоголичкой за рулем, то чему удивляться». Никакой проверки на состояние алкогольного опьянения Галина Шорохова после задержания не проходила, штрафу или лишению прав за управление в нетрезвом виде не подвергалась.

Завершилось вчерашнее заседание допросом Людмилы Голосовой. В ночь штурма она находилась в гостях у Алексея Зеленова и Людмилы Гайдук. Г-жа Голосова рассказала, что среди ночи услышала с соседнего участка женский крик: «Помогите!» и мужской голос: «Сейчас составим протокол». Алексей Зеленов вышел во двор, и Голосова с крыльца увидела, как «его скручивали» несколько человек в милицейской форме, а он кричал: «Отпустите!»

Женщина вернулась в дом и вышла через другой вход, чтобы позвать на помощь. Но не найдя никого, вернулась и увидела в коридоре Алексея Зеленова «в плохом состоянии» и с подтеками крови с левой стороны головы. За Зеленовым шли трое милиционеров, но мужчина «упал под лестницей», и милиционеры «пробурчали что-то и ушли». Тогда Голосова вышла на улицу и натолкнулась на милицейское оцепление. «Что ты здесь делаешь в три часа ночи? Мы еще с твоим моральным обликом разбираться будем», – так, по словам Голосовой, обратился к ней полковник милиции и так ее дернул за рукав, что «рукав разлетелся». Судья опять уточнил, точно ли это был полковник милиции. Женщина заверила, что видела на погонах три звезды, на рукаве – нашивку «МВД», а на голове – шапку с милицейской кокардой, «хотя туда лучше подошла бы свастика».

Следующее заседание суда пройдет сегодня.

http://www.newizv.ru/news/2010-10-27/135569/